Евгения ДЕРИЧЕВА

Статья размещена на официальном сайте еженедельника "Регион 46. Свежие известия" www.region46.info

....Полвека минуло. На могилку матушки Мисаилы в селе Муравлево под Курском мы приехали накануне 50-летия блаженной кончины старицы. Стояла глубокая осень, но солнце светило не по-осеннему щедро. На надгробии, в тени опадающих желтых листьев, - даты жизни: 1850-1953, 16 декабря.
"Благовест" много раз писал о великой старице Мисаиле. Она умирала дважды. В первый раз в возрасте тридцати лет она лежала в гробу, псаломщик читал над нею Псалтирь. Когда она встала из гроба, чтец в ужасе убежал за село. А матушка, духом побывав в райских селениях, получила от Божией Матери великую благодать. В 30-е годы XX века, когда уже были закрыты все монастыри и почти не осталось храмов, Православные съезжались в Муравлево со всей России, и никто не уходил от матушки без вразумления и духовной поддержки. Старица предсказала и нашу победу во Второй мировой войне еще до германского вторжения, и то, что "ляжем спать при одной власти, а проснемся уже при другой..."
По свидетельству ныне здравствующего в г. Старом Осколе старца схимонаха Рафаила (Алексея Федоровича Горевича или блаженного Алешеньки, как его называют), матушку Мисаилу постригал в мантию великий Святитель Архиепископ Онуфрий (Галалюк), ныне прославленный в Соборе Новомучеников Российских (см. "Лампаду" № 3 за 2002 г.).
В наши дни тропинка к могиле старицы на сельском кладбище в Муравлево плотно утоптана, по ней каждый день идут люди, как шли полвека назад в ее ветхий домик "в два окошка" на окраине села. И многие чудеса происходят с людьми на святой могиле. Нерукотворный храм с голубыми сводами увидела над кладбищем в Муравлево жительница г. Курска Галина Ивановна Комягина, сотрудница Курского филиала Российского финансово-экономического института. Это произошло в праздник иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость".
- В этот день вместе с отцом Евгением Клепиковым, клириком Ахтырского храма г. Курска, мы поехали на могилу к матушке Мисаиле служить панихиду, - рассказывала Галина Ивановна. - Во время пения заупокойного тропаря я вдруг увидела, что я вместе с отцом Евгением нахожусь в храме с голубыми невысокими сводами, батюшка кадит, где-то совсем близко ангельский хор поет, перед нами алтарь. Видение продлилось несколько мгновений, я опустила голову, мне стало страшно. И снова мы оказались на панихиде под открытым небом, перед могилой матушки.
Только когда Галина Ивановна вернулась в Курск, она узнала, что матушку Мисаилу похоронили на месте алтаря разрушенного в лихолетье храма, который был освящен во имя иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость". Сама Пречистая Богородица в праздник Своего образа через рабу Божию, не знавшую ничего о стертом с лица земли храме, явила миру особую значимость этого дивного места. "А Муравлево прославится", - предсказала старица Мисаила. Быть может, это видение свидетельствует нам о том, что время исполнения ее пророчества приближается.
Одна из распространительниц недавно изданного в г. Москве "Жизнеописания старицы Мисаилы" пришла в родное село матушки, постучалась в дом, а хозяйка того дома давай подшучивать: "Ну, если такая святая ты, матушка Мисаила, пусть сейчас эти часы пойдут". И... чудо свершилось! Настенные часы с боем, не ходившие много лет, вдруг пошли…

Свидетельствует Наталья Аркадьевна Пастухова, г. Курск:

- Страшное, невыносимо тяжелое горе обрушилось на нашу семью: пропал без вести мой муж, Юрий, человек добрый, но сильно пьющий. Вышел из дома на два часа - и потянулись дни, недели, месяцы в томительном, горестном ожидании: вернется ли, не попал ли он в рабство в Чечню? Я обратилась к пожилой монахине, поведала ей о своем несчастье. "Молись перед иконой "Всех скорбящих Радость", - был ее ответ, - расскажи ей все как матери родной и проси Богородицу, чтобы Она открыла тебе, где твой муж". Моей свекрови, также искавшей утешения, в церковной лавке посоветовали приобрести книгу о "Курской Матроне", матушке Мисаиле. Я прочитала эту книжку "на одном дыхании" и перед сном, поплакав о тех страданиях и лишениях, которые выпали на долю матушки Мисаилы, я приложилась к ее портрету как к иконе и попросила: "Матушка Мисаила, ты знаешь, как тяжело я страдаю, помоги мне, нет сил больше жить в неведении, дай знать, жив ли мой Юрий, открой, где он". На следующее утро Юрий нашелся. Раздался звонок из милиции, позвали на опознание трупа. Похоронили мы нашего Юру 5 ноября, под празднование иконы "Всех скорбящих Радость".
Наталья Аркадьевна со слезами молится о упокоении души убиенного Юрия. Ей предстоит много плакать и много молиться, чтобы помочь ему после смерти.
На стенах ветхого домика матушки Мисаилы, что стоит, как и прежде, на окраине села, в ее маленькой холодной кухоньке, через которую прошли тысячи людей, висят образа; между ними мой взгляд упал на пожелтевший от времени лист из какой-то старинной книжки. В этом домике все, конечно же, неслучайно. Среди молчаливых икон, скорбящих о наших грехах, эта пожелтевшая от времени страница - как будто завещание святой, дошедшее до нас через полвека: "Люди опытные в духовной жизни ясно свидетельствуют, что на вселенную грядут величайшие бедствия, подобных которым не было от начала мира и не будет. Истинным христианам надлежит закалять себя в любви Божией со всем пылом искренности, со всею ревностью сердца. Лучше перенести малые и скоропреходящие горести, нежели вечно мучиться в отвержении славы Господней..."

Вспоминает священник Александр Поляков, клирик храма священномученика Онуфрия в г. Курске:
- Мы ехали в Муравлево служить панихиду на могилке матушки. Так случилось, что мы не взяли с собой ни свечей, ни спичек, ни хоть чего-нибудь, чем можно было бы разжечь кадило. Ехали в темноте, кругом ни души - абсолютно пустая дорога. Подъезжаем - и чудо! - Господь все управил, у края могилы матушки горят только что кем-то зажженные свечи. А мы с другом по-прежнему в полутьме, только могила освещается горящими свечами. А еще всю дорогу дул сильный ветер. Но когда мы служили панихиду, ветер стих, и свечи долго и ровно горели под куполом неба. После поездки устроилось все, о чем мы просили матушку, в моей жизни вообще все устраивается по молитве к ней...
Невидимый храм над кладбищем в Муравлево и есть наша радость в стихии скорбей и утверждение нашей любви в несущемся в бездну мире.

Евгений Муравлев, г. Курск
Православная газета "Благовестъ"

Фото Дмитрия Фомичева
28.11.2003 

Знаменитая курская монахиня Мисаила

Пережив страдания сиротства с 6-летнего возраста, унижение и оскорбления, непосильную тяжесть труда с 17 лет, после навязанного замужества она чутко воспринимала людское горе, стремясь одарить людей добром и любовью, поддержать в трудную минуту. Живя в убогой кухоньке с двумя скамейками и одной табуреткой, она не переставала благодарить Бога и испытывать какую-то необыкновенную радость. «Радость, радость-то какая!» – восклицала она.

Родилась будущая монахиня, в миру – Матрена Гавриловна Зорина (Гранкина), в 1854 году в селе Муравлево (Зорино) Курской губернии. О родителях сведений не осталось, они с сестрой осиротели рано. По решению местных властей малюток каждый двор брал на сутки. Трудно представить их участь. Младшая скоро умерла, а Матрена скиталась по чужим углам до 17 лет. По решению той же власти (как бы в рамках опекунства) ее выдали замуж за молодого инвалида, отвергнутого любимой накануне свадьбы из-за травмы позвоночника.

Всю свою обиду он выместил на беззащитной сиротке. Страдания ее усилились, жизнь стала настоящей каторгой. Весь труд по хозяйству лег на ее плечи, даже помолиться было негде – клала поклоны, спускаясь в погреб. Не имела права зайти в дом, если не позовут, летом спала в сенях или в сарае, зимой на кухне. В 23 года родила девочку, которая вскоре умерла. Спустя 6 лет родился сын, которого назвали Матвеем. После дневных работ она должна была всю ночь перевозить людей на пароме. Было холодно и страшно... Только горячая молитва помогала переносить это. В 32 года Матрена, оставшись вдовой, с 3-летним сыном на руках, решает уйти в монастырь. Сына поручила свекрови. Вместе со знакомой, попросив благословения у архиерея Курского и Белгородского Ефрема, пошли пешком в Иерусалим. Говорят, курский губернатор дал им на дорогу 50 золотых.

В Киеве поклонились святым местам, затем – в Одессу. На пароходе переправились в Турцию и оттуда – в Иерусалим, где обе готовились к монашескому постригу. Но вышло иначе: на Крещение Господне, во время освящения воды в Иордане, к Матрене, стоявшей позади молящихся, подошел незнакомый монах. Он подал ей камушек с того места, где, по преданию, стоял сам Иисус Христос, принимая крещение от Иоанна Предтечи, и шапочку какого-то святого, сказав при этом: «Возьми, тебе пригодится».

Позже Матрена видела во сне, как ее заливает водой, и какой-то голос говорит: «Вернись на родину, ты там нужна». Трижды повторился сон: в первый раз вода заливала ноги, во второй раз – по пояс, в третий закрывала уже и шею. Она рассказала об этом священнику, они долго молились о вразумлении, ведь сны бывают и от лукавого. Затем священник благословил ее вернуться в Муравлево.

Свекровь подарила Матрене дом, а в 36 лет женщина заболела. Болезнь была тяжелая и скоротечная. Очнулась Матрена уже в гробу, будто от какой-то яркой вспышки. Псаломщик, читавший псалтырь, в ужасе бежал. Опуская ноги из гроба, курянка увидела в святом углу, словно в облаке, Божию Матерь «Троеручницу». Пресвятая Богородица обратилась к Матрене: «Милая моя, много ты пострадала, много претерпела, но теперь, где ты будешь, там и я буду, где твоя нога ступит, там и моя». Что еще было сказано, Матрена Гавриловна никогда никому не рассказала. Но с того времени она получила дар прозорливости, исцеления больных молитвами и дар совета, столь необходимого человеку в трудную минуту жизни, и приняла монашеский постриг с именем Мисаилы.

Дар предвидения

Божий дар проявился сразу. Первый раз она указала соседу точное место, где найти украденную лошадь. Постепенно ее известность росла. Стали приходить не только соседи, ехали люди из других сел. Затем потянулся народ из Курска, Москвы, Евпатории, Одессы, Риги. После революции, в лютые года богоборчества, когда закрывались монастыри и храмы, а священников уничтожали в застенках, монахиня Мисаила оставалась этаким «светильником», несущим в себе благодать для спасения людей. К матушке приходили люди разных убеждений и взглядов, просили совета в сложных жизненных ситуациях. И никто не уходил без утешения и надежды. Она говорила, что даже после смерти всегда успокоит того, кто придет на ее могилку со своей бедой.

В годы коллективизации старица была вынуждена вновь скитаться 8 лет. Ее сына арестовали, домик продали. Лишь в 1937 году ей разрешили построить маленький сруб, в котором была одна кухня: стол, 2 скамейки, табуретка, иконы и лампады. Вставала рано, чтобы успеть помолиться до прихода людей, длинной цепью выстраивавшихся во дворе. У каждого бабушка спрашивала имя, кратко, точно, спокойно отвечала на все вопросы, никогда не повторяясь. Прежде чем ответить, смотрела на иконы. Всех принимала радушно. Сколько побывало в ее кухоньке, сколько пролито было слез, сколько утешено сердец и подано надежд! Если она считала какое-то дело полезным, благословляла, думая, что делать чего-то не надо, говорила: «Совет не даю, воли не отнимаю».

Районный прокурор и местная власть пытались разогнать людей, запугать их и старицу, та отвечала: «Я никого не зову, их зовет горе, а я не могу не принять их». Она никогда ничего не просила, а если что-то получала, то сразу помогала другим. Ежедневно приходило много писем, на них Мисаила отвечала вечером. До войны приезжал к матушке секретарь курского обкома КПСС, обычно ночью, и его жена. Когда немцы подходили к Сталинграду, секретарь райкома партии, руководивший партизанским движением, пришел к старице с вопросом: «Что делать, немец уже у Сталинграда?» Она успокоила его: «Немец от Сталинграда будет бежать», благословила не распускать партизан, продолжать войну. Немецкий комендант станции Полевой решил узнать о своей семье в Берлине. «Семья твоя жива, никто не погибнет, а вот дом ты строишь в Полевой напрасно, скоро будете бежать отсюда. А пока ты будешь вещи вывозить, твой дом растащат по бревнышку». Офицер не поверил, а так и было: он вместе с солдатами выносил вещи, а местные уже растаскивали стены. Комендант возмутился: «Ведь это мог быть вокзал, клуб». Но, увы! Растащили.

Молодая односельчанка Евфрасинья волновалась о муже: «Бабушка, от Петрака нет писем, погиб, наверное?» Бабушка молится, перебирает четки и уверенно говорит: «Жив твой Петрак – ранен в ногу, скоро получишь известие». И, действительно, приходит письмо – муж ранен в ногу, лежит в госпитале в Алма-Ате. Мисаила никому не говорила: «Твой сын или муж погиб». Но порой отвечала коротко, будто ей тяжело: «Бог даст, будет жить, помолись». Если описывала подробности или говорила уверенно, значит – жив.

На могиле Мисаилы до сих пор исцеляются люди

Часто приходила соседка Николаевна, ее муж был на фронте. На вопрос Николаевны старица долго не отвечала, все молилась, перебирая четки: «Жив твой Клим, только в очень темном и тесном месте, но ничего, придет домой и даже подарок принесет». Шла женщина домой и думала: «В темном и тесном месте, наверное, в гробу? Не захотела матушка меня расстраивать». Когда Клим вернулся домой, оказалось, он попал в плен, немцы загнали его в подвал дома, такой маленький, что нельзя было даже присесть. Ночью началась бомбежка, угол дома разрушила бомба, и пленные бросились врассыпную. Прошли ночью линию фронта, по дороге попался магазин, который разбирали люди, ему достался рулон ситца. Его Клим и принес в подарок жене.

Кто только не приходил к Мисаиле – сколько душевно надломленных войной людей! Девушка, вернувшаяся из Германии: отец ударил ее прикладом по руке, чтобы отнять чемодан, не ведая, что это его дочь, а ей ампутировали руку. Офицер, который в Дрездене на трамвайной остановке снял с немки котиковую шубу, и ее молчаливый укор преследовал его везде. Другой офицер – его после боя спас немец, перевязав раны и дав выпить из своей фляжки коньяк, а он застрелил фрица из-за золотых часов. И только сам поднялся, как шальной снаряд оторвал ему руку с часами.

А с какими только недугами не приходили! Мисаила молилась, давала святую воду, использовала травы. Больным и бесноватым клала на голову шапочку и камушек из Иерусалима), на камушек – руку и читала молитвы. Архитектор из Тулы был очень красив, и, видимо, какая-то злопамятная женщина решила отомстить ему за неразделенное чувство. Где он только не лечился, пока не узнал о монахине Мисаиле. Свою благодарность мужчина выразил на полотне, изобразив целительницу сидящей с четками. Не успела она приехать к сыну в Харьков, как полковник милиции пригласил ее к 6-летнему сыну, не ходившему с детства. Бабушка вернула ребенку здоровье. Каждый год эта семья приезжала в Муравлево, мальчик садился на скамеечку у ног старицы, обнимал их и повторял: «Моя бабушка, моя дорогая бабушка!»

Лидия Касьмина, проживающая в Курске на улице Союзной, вспоминает: «Первый раз я попала к матушке лет в шесть. Была очень испугана. Она посадила меня, на голову положила шапочку и камушек, читала молитвы, а когда уходили, дала мне гостинцы и сказала: «Деточка, приходи в гости». Испуг вылечился с первого раза, я стала спокойно спать, ничего не бояться. После этого стала звать маму: «Пойдем к бабушке». Мы спросили матушку за папу – он болел астмой. Она все рассказала, что надо купить, какие лекарства, травы. А когда мама спросила за мужа сестры, Мисаила ответила: «За этого безбожника говорить не хочу. Он в святом углу табак сушит». А тот, действительно, выращивал табак и сушил в углу. Как могла узнать об этом матушка?»

Рассказывает курянка Анна Мелихова: «Сын в 5 лет заболел дифтерией и оглох. В Курске не было школы для глухонемых, я пошла к матушке за советом. Она сказала: «Не волнуйся, отвези сына в Обоянь учиться, он получит образование. Вначале будет работать в Курске. Будет грамотным, ходить при часах, потом женится, переедет в большой город. У него будут дети: девочка и мальчик. Купит домик, но долго в нем жить не будет, сыну дадут казенную квартиру, будут к нему все ездить в гости». Это было сказано в 1931–1932 годах. И все матушкины слова сбылись.

Нина Кирсанова из села Беседино вспоминает о певчей Пелагее, которая дружила с матушкой. Мисаила говорила: «Как умру, приходите на могилу». Однажды на могиле матушки Пелагея сорвала цветы, принесла домой, приколола под потолок. Когда заболели зубы, оторвала лепесток, приложила к щеке – и все прошло.

Часто матушка посылала людей в Коренную пустынь, даже когда туда не пускали. Тесную связь монахиня Мисаила поддерживала с женским монастырем Курска, но особенно любили и ценили ее в Глинской пустыни. Из жизни она ушла тихо и спокойно, никому не причиняя хлопот. Случилось это 16 декабря 1953 года. Весть о ее кончине разнеслась быстро. Столько людей пришли попрощаться: из соседних сел, из Курска, из Солнцево, Обояни – отовсюду. Гроб до церкви несли на руках, каждый старался его коснуться.

Сейчас дорого каждое свидетельство очевидца о житии старицы. Материала собрано много, но хватит ли его для канонизации Мисаилы? Все, кто может внести свою лепту в это святое дело, у кого сохранились воспоминания о случаях помощи монахини людям при жизни и после смерти, могут передать их в письменном виде в храм преподобного Серафима Саровского на улице Союзной.

Многие едут к домику, где жила Мисаила, и видят, в каком он плачевном состоянии. А ведь это – памятник человеческому горю и святой любви, памятник помощнице страдающим, сокровище для всех православных. Если вы можете оказать посильную помощь для реставрации дома старицы Мисаилы, обратитесь к настоятельнице женского монастыря на улице Максима Горького.

Данная статья опубликована в номере № 33 (619) еженедельника "Друг для Друга"

от 15 августа 2006 года и размещена на официальном сайте www.dddkursk.ru